| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Большая Кавказская Война-3
Между тем, император Павел отступил от первоначального намерения своего выждать прибытия в Петербург грузинских послов для заключения формального акта о присоединении Грузии. Кончина Георгия сделала совершение такого акта невозможным. Вместе с тем она устраняла необходимость сохранения царского титула, хотя бы и номинального, за нисходящим потомством Георгия. Вследствие этого, немедленно, по получении донесения Кнорринга от 3 января 1801 г. о смерти грузинского царя, император Павел обнародовал в Петербурге 18 января свой манифест о присоединении Грузии (при обнародовании манифест был помечен 18-м января 1801 г. Текст манифеста у П. Г. Буткова. Материалы и пр., II, 466), подписанный им еще 18 декабря 1800 г., и повелел сделать то же и в Грузии.
В манифесте этом изображено:
«С давних уже времен грузинское царство, угнетаемое иноверными соседями, истощало силы свои непрестанным ратованием в собственную оборону, чувствуя неизбежные следствия войны, почти всегда несчастливой. К ним присовокупились несогласия в доме царском, угрожающие довершить падение царство сего, возродя в нем междоусобную войну.
«Царь Георгий Ираклиевич, видя приближающую кончину дней его, знатные чины и сам народ грузинский прибегли ныне к покрову Нашему и, не предвидя иного спасения от конечной гибели и покорения врагам их, просили чрез присланных полномочных о принятии областей, грузинскому царству подвластных, в непосредственное подданство императорскому Всероссийскому престолу. Внимая прошению сему, по сродному Нам ко всем единоверцам Нашим милосердию и по всегдашнему о пользе грузинского народа попечению, определили Мы исполнить желание царя Георгия Ираклиевича и грузинского народа и для того повелено, сколько для удержания внутреннего в земле устройства, сколько для ограждения оной от внешних нападений, ввести войска Наши в области грузинские. И сим объявлено Императорским Нашим словом, что, по присоединении царства грузинского на вечные времена под державу Нашу, не только предоставлены и в целости соблюдены будут любезно верным новым подданным Нашим царства грузинского и всех оному подвластных областей все права, преимущества и собственность, законно принадлежащая; но что от сего времени каждое состояние народное вышеозначенных областей имеет пользоваться и всеми правами, вольностями, выгодами и преимуществами, каковыми прежние подданные российские, по милости Наших предков и Нашей, наслаждаются под покровом Нашим. Впрочем, пребудем удостоверены, что сие подданные Наши и их потомки, сохранением непоколебимой верности Нам в преемниках Нашим и усердием к пользе империи Нашей, коей по всеблагому промыслу Всевышнего учинились они ныне сочленами, потщатся заслуживать Монаршее благоволение Наше».
В тот же день, 18 января 1801 г., император Павел писал Кноррингу (высочайший рескрипт 18 января 1801 г., акты кав. арх. ком., №516): «Мне остается предписать лишь наблюдать, дабы настоящая тишина грузинского царства от внутренних раздоров и внешних на него от соседей покушений предохранена была, для чего и нужно соделать известным манифест, к вам препровожденный, и здесь сего дня обнародованный. Поспешите отправлением сюда посланников или депутатов от народа грузинского, кои на публичной, данной мною им аудиенции, приведены в присутствии моем к присяге будут, что и вы потом в Грузии исполните; но обо всем сем получите во время потребные наставления».
Исполняя высочайшее повеление, Кнорринг предписал (от 5 февраля 1801 г. из Наура., акты кавк. археогр. ком. т. I, №524) генерал-майору Лазареву объявить в Грузии манифест от 18 января «прилично важности и достоинства императорского слова».
В Тифлисе торжественное чтение манифеста происходило 16 и 17 февраля 1801 г. «В первые день, – писал Лазарев Кноррингу (рапорт от 18 февраля 1801 г., там же, №528), – в здешнем Сионском соборе отправлена была первенствующим митрополитом Арсением божественная литургия, по окончании коей, в присутствии наследного принца Давида и прочих царевичей, детей царских, все бывши в сие время в городе князей и народа, читан был на российском и грузинских диалектах манифест, по окончании коего изъяснял я всем, сколь сии изливаемые на них высокие монарха милости для них велики и полезны и что за все оные должны возблагодарить всемилостивейшего государя и принести о здравии его моления. Все присутствовавшие тут приняли манифест сей с должным благоговением и благодарностью.
После сего грузинский патриарх Антоний отправлял о здравии и благоденствии государя императора и всего августейшего дома благодарственный молебен, а на другой день, т.е. 17 февраля, как жителей в Тифлисе большая часть армянского исповедания, то и публикован был манифест в церкви, называемой Ванк (в Ванкском соборе литургию служил армянский патриарх Иосиф Аргутинский, в рапорте Лазарева говорится о приложении описания самой церемонии, но в деле таковой не оказалось).
А по окончании публикации в армянской церкви, капитан Таганов с 21 казаком, ездил по всем улицам, читал оный манифест на российском, грузинском, армянском и татарском диалектах. Вечером же сего числа весь город был иллюминирован и лавки по азиатскому обычаю украшены лучшими товарами, и все жители, воспевая во славу государя нашего разные песни, приносили благодарения за излияние на них столь высоких милостей и с радостью восклицали, что они теперь уже россияне».
Далее Лазарев доносил Кноррингу, что отправил переводы манифеста по всей Грузии для объявления населению с приличными толкованиями и внушениями.
Из всех лиц, пользовавшим доверием императора Павла, граф Ростопчин был главным поборником исполнения просьбы царя Георгия о принятии Грузии в русское подданство. Он успел убедить государя в чрезвычайной важности политически и торговых последствий присоединения к России грузинского царства. По его мнению, приобретение Грузии давало прежде всего возможность угрожать Турции, а затем оно должно было необходимо повлечь за собою подчинение России также и берегов Каспия, куда могла бы впоследствии направиться индийская торговля (письмо Ростопчина графу С. Р. Воронцову от 30 июня 1801 г. в архиве князя Воронцова, VIII, 291. На свою роль в деле присоединения Грузии намекает Ростопчин и в письме к князю П. Д. Цицианову по поводу взятия Ганжи: «я положил начало на бумаге, ты утверждаешь его на земле». Бартенев. «Девятнадцатый век», II, 38).
Император увлекся обширными планами своего министра иностранных дел, но не имел, как кажется, твердо установившегося взгляда на будущее устройство присоединяемого царства.
|
| Категория: Мои статьи | Добавил: service-safety (24.02.2009)
|
| Просмотров: 781
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
